Она высказала Стентону все, что думала, но больше всего ее угнетали несдерживаемые душераздирающие эмоции, заставившие ее вести себя подобным образом. И теперь Мередит боялась лишь одного — что это случится снова. Но она немедленно сообразила, что такой возможности больше не представится. Если не считать неприязни по поводу того, что Мэтт с годами стал еще красивее и приобрел поверхностный лоск и некое обаяние, абсолютно нехарактерное для мужчины с совершенным отсутствием моральных принципов, как у него, больше она ничего не чувствовала. Очевидно, взрыв эмоций, который она испытала прошлой ночью, был последним слабым извержением почти потухшего вулкана.