Кирилл потушил сигарету. Сергей сам заговорил о том, что очень интересовало Кирилла, и этим нужно было пользоваться.
Сергей потихоньку пожал руку Мусе, которая делала вид, что не обиделась на “прислугу”. Настина мать улизнула на крыльцо и оттуда на лужайку. Настин отец галсами продвигался к двери. Настя с миской растаявшего льда в руках вышла на кухню. Нина Павловна, оставшись на передовом участке фронта почти в полном одиночестве, беспомощно посмотрела на Кирилла.
Все молчали, и только дышала на крыльце громадная черная собачища. Кирилл посмотрел на нее. Ему было завидно – собачище не нужно было ничего объяснять.
Он даже не предполагал, что вчера в саду мог быть Сергей. Он был абсолютно уверен, что знает, кто бродил ночью в туфлях Нины Павловны, – и ошибся.
– Слушай, хватит, а? Все, я уезжаю домой и не хочу больше ничего слушать! Я тебя специально просила, а ты!..
– Ты там только самодеятельностью не занимайся, – проворчал Никоненко, понизив голос, – вы с Пашей очень любите, я знаю. Зачем она тебе, эта Петруничева?