Все молчали, и только дышала на крыльце громадная черная собачища. Кирилл посмотрел на нее. Ему было завидно – собачище не нужно было ничего объяснять.
Он даже не предполагал, что вчера в саду мог быть Сергей. Он был абсолютно уверен, что знает, кто бродил ночью в туфлях Нины Павловны, – и ошибся.
– Слушай, хватит, а? Все, я уезжаю домой и не хочу больше ничего слушать! Я тебя специально просила, а ты!..
– Ты там только самодеятельностью не занимайся, – проворчал Никоненко, понизив голос, – вы с Пашей очень любите, я знаю. Зачем она тебе, эта Петруничева?
– Я спрашиваю, – повторил Кирилл, как будто выныривая из омута молчания, – это ясно?
– По теннису, – сказала она и сильно покраснела, до глаз, до бледных висков, – это ужасно, что вы все понимаете. Я так не могу.