Он умел наблюдать и слушать и знал кое-что, из чего следовало, чти Настя ни при чем. Только вот достаточно ли этого?
– Лучше мышьяку, – пробормотал Кирилл, и тут на лестнице показалась Настя.
– Вообще-то я думала, что это для Сони, – ответила Юлия Витальевна уже из коридора.
Он проехал примерно полпути, когда понял, что непременно умрет, если не поспит хотя бы полчаса. Спать на обочине ему не хотелось, и он все-таки доехал до Новгорода, до небольшой чистенькой гостинички с поэтическим названием “Садко”, и упал спать, как был – в джинсах и майке, сунув портфель между стеной и кроватью. У него был очень ценный портфель, и он все время его контролировал.
– Это дед, – сказала Настя издалека, подошла и присела рядом, – это сорок пятый год, он только демобилизовался. А это уже сорок восьмой. Видишь, какой грустный? Наверное, уже знал, что его посадят.
– Тебе теперь попадет от тетушки? – спросил он. – Я вел себя плохо?