— Ладно, — сказала я, — сниму, — и сняла треуголку.
— Не надо так, — сказала она. — Мне это неприятно.
Мария промолчала, лежа все в той же позе и стараясь держать голову так, чтобы Пилар не было тяжело.
— Matarlo, — кивнув головой, сказал старший из двух братьев, тот, у которого темные волосы узким мысом росли на лбу.
— Думаешь, прояснится к утру? — спросил его Роберт Джордан.
— Нет, господин полковник, — сказал Андрес. — Я не голоден. Меня угостили коньяком на последнем посту, и если я выпью еще, меня, пожалуй, развезет.