— Прощай, мой Роберто, — сказала она, и он отошел туда, где стояли Ансельмо и Агустин, и сказал: — Vamonos.
— Он в самом деле такой хитрый, как о нем говорят?
— Bueno, y que? — сказал ему Роберт Джордан. — Всю руку я тоже могу. А ты протяни один палец.
— В другой раз, — сказал Роберт Джордан, и его голос прозвучал глухо.
— Ну как? — спрашивала она. — Как ноги, малыш?
— Разбуди его, фашистская сволочь, — сказал он. — Разбуди, или я уложу тебя на месте.