Даниэль расстегивал блузку медленно, чувственно, неторопливо. Пуговица за пуговицей, вдоволь смакуя мое молчаливое согласие. А когда ткань разошлась — не торопился прикасаться. Просто смотрел, как тогда, в массажном кабинете.
За время обеда я несколько раз поймала на себе взгляд Криса.
— Его исключили, — заметил Даниэль, пока я сопела и пыхтела, мысленно желая Крису сыпь на рожу и чирей на задницу.
Эмоции распирали с такой силой, что сформулировать их в слова было невозможно и я продолжала молчать.
Сорвавшаяся с них крупная бабочка была такой же голубоватой и прозрачной. Она взмыла вверх и бестолково заметалась под потолком, оставляя после себя искрящийся свет, опадающий на пол тающими огненными язычками.
— Ну зачем же так расстраиваться? Он тебя бросил? Или ты его? Или не было?..