Тут ногу свело адской болью, и я, сделав непонятный кульбит, неловко споткнулся и грохнулся об землю со всего размаха, едва успев подставить руки. Утоптанный грунт со всей дури ударил по лицу гравием. Хорошо, хоть клинок не выронил, отбитые пальцы едва удержали.
«Это не особо опасные животные. От второй до четвертой ступени. А вожак у них – пятая ступень».
В этот момент дикая боль скрутила раненую руку, и я замычал, чуть не свалившись на пол. Муки продолжались секунд двадцать, а я сжимал зубы, боясь заорать. Мало ли как далеко это чудовище.
– Нулячья твоя мера, — захрипел Старый, -- Ее нельзя выдрать.
Волчонок возмутился, хотел еще что-то сказать, но передумал, и упрямо замолчал, отвернувшись.
– Я что, ангела убил? – Волчонок заплакал, – Небо теперь накажет меня?