В этот момент дикая боль скрутила раненую руку, и я замычал, чуть не свалившись на пол. Муки продолжались секунд двадцать, а я сжимал зубы, боясь заорать. Мало ли как далеко это чудовище.
– Нулячья твоя мера, — захрипел Старый, -- Ее нельзя выдрать.
Волчонок возмутился, хотел еще что-то сказать, но передумал, и упрямо замолчал, отвернувшись.
– Я что, ангела убил? – Волчонок заплакал, – Небо теперь накажет меня?
Кивнув, я встал, по привычке отряхиваясь от крошек. Это незатейливое движение вконец успокоило меня, и я даже улыбнулся.
– Так, значит, ты с водой можешь управляться? – с усмешкой спросил я, и указал на колодец.