« – Не дамся, — пульсирует мысль, – забьют так забьют, но лучше так, чем на кол сесть или на верёвке повиснуть.»
Потом кто-то… Санька? Мишка? Или всё-таки опекун? Произносят речь о злодейской сущности похитителя, устраивая затем поединок перед закованным мной.
- Зачем? – отозвался ломающийся юношеский басок, - Я таки устал или шо?
Семьдесят рублей спустя полицейские соглашаются, што помощь блаженным угодна Аллаху, а отданные серебряные часы укрепляют это убеждение. Точно блаженный, а никак не подозрительный тип! Просто несчастный дурачок, будь благословенны его несчастные родители!
– Мне тринадцать, – перебиваю его, потому как чуйка пошла, што как начнёт вывалить всякое… пошлое. Вовсе уж.
– Пасуй! – побежал я вдоль кромки поля, нервничая за всех сразу, – Не держи у себя!