Сердце глухо бухает, разрываясь от нежности и страсти. В штанах тесно, а когда я гляжу в её шалые глаза, теряются остатки самообладания.
Проводились, и рассасываться начали. Мы отказались от предложения доехать до города на извозчике, и пешком пошли, в охотку-то. Денёк хороший такой, што просто ой!
И в волну уходящую нырнул, да дельфином вперёд, только пятки над водой, да временами задница голая. Пережитое будто водой текучей смываю. И ведь сработало, полегчало мал-мала.
-… если бы не Миша… – Брат фыркает смущённо, отворачиваясь, – тот с ножом, а он его костылём – на! И Хаима, мелкий который, за шиворот от Менделя в сторону. Спас! А сам стоит на одной ноге, и руки в стороны. Не пускает. Бледный, сам только ходить заново начал, а вот! Представляешь?!
– Роза! – истошно заорал он куда-то в глубины лавки, – Поставь чаю и собери на стол нам с молодым человеком! Как для своего, а не как для так!
Второй карандаш уже сгрыз, а всё не пишется. Не то! Даже разложил перед собой вырезанные из давнишних газет статьи на такие вот темы, социально-заводские. Образцы вроде как, для правильного и лёгкого слога.