Второй карандаш уже сгрыз, а всё не пишется. Не то! Даже разложил перед собой вырезанные из давнишних газет статьи на такие вот темы, социально-заводские. Образцы вроде как, для правильного и лёгкого слога.
В баню пошли мужской компанией, чисто по-родственному. Не так штобы и с разбега, а обсудили сперва – где получше, да где какие особенности. Мы ж не знатоки большие. Так!
– Русский? – повернулся ко мне худой, дочерна загорелый грек с устрашающими нафабренными усами, чуть не с велосипедный руль. Возраст совершенно непонятен, как это иногда бывает у южан. К тридцати годочкам могут обзавестись морщинами и волосами «соль с перцем», и годочков до семидесяти этак законсервироваться.
– Пансионат, – перебил он меня, – банальный пансионат!
Все вокруг улыбаются, даже и вечно насупленные городовые с багровыми шеями, передавленными тугими воротниками. Вот не хотят даже, а просто – само!
– Фу таким быть! Абрам Моисеевич, я скажу Пессе Израилевне, шо с возрастом вы впали куда-то! Зачем билеты! Напротив – бесплатно, совершенно бесплатно! Для них. А для вас таки нет, и совсем даже наоборот.