Санька через большое нехочу занимается, ему дай волю, так кроме мольберта и никакой учёбы не нужно. Понимает всю важность тех же языков и общей эрудиции, но между пониманием и принятием – большая такая пропасть.
Я факел закрепил низенько, чашку на камень плоский поставил, и молока туда. Потом вина. Нож над огнём, и не думая долго – чирк себя по руке!
– Егор Панкратов, – жму пухлую потную ладонь.
… – межобщинные разногласия… – дядя Фима замолк ненадолго, морщась как от лимона, – а! – Мы там, – взмах рукой, предположительно в сторону Одессы, – привыкли видеть человека, а уже потом национальность.
Верные друзья штурмуют логово, с револьверами, и непременно – с обнажёнными саблями. Или шпагами, тоже ничево. И непременно – в камзолах на босу грудь, и штоб бинты оттудова, неопасно окровавленные.
Сердце глухо бухает, разрываясь от нежности и страсти. В штанах тесно, а когда я гляжу в её шалые глаза, теряются остатки самообладания.