Мир посмотрел на меня поверх детских голов голодными, несчастными глазами, но спустил на землю Стаса, затем Ольгу Мирославну, и пошел, куда тащили. Они ж помогали!
Я не хочу. Я не хочу соблюдать внешние приличия. Я не приеду к вам, потому что пока что этого не хочу. Вот так, прямо. Без лжи. Без уверток.
А имена — это уже не безликое “ведьминская община”, это адреса, связи, контакты.
Мы с Адой обменялись растерянными взглядами. Мелькнула одна на двоих мысль: что-то мы не так все эти годы делали!
Еще не хватало, чтобы он вызвался меня сейчас до дома подвезти.
— Обращайся! — щедро разрешил его родственник, тоже без труда расшифровавший послание.