Я не хочу. Я не хочу соблюдать внешние приличия. Я не приеду к вам, потому что пока что этого не хочу. Вот так, прямо. Без лжи. Без уверток.
А имена — это уже не безликое “ведьминская община”, это адреса, связи, контакты.
Мы с Адой обменялись растерянными взглядами. Мелькнула одна на двоих мысль: что-то мы не так все эти годы делали!
Еще не хватало, чтобы он вызвался меня сейчас до дома подвезти.
— Обращайся! — щедро разрешил его родственник, тоже без труда расшифровавший послание.
В “Соловьиных Родниках” сотрудников “Тишины” любили. Елистратов умел делать деньги и охотно вовлекал в этот процесс заповедник.