Осторожно лавируя между редкими мобилями, колясками и телегами, я выбрался из города и с облегчением разогнался на почти пустой дороге в Москву. И лишь когда окончательно стемнело, а дорогу освещали исключительно фары, сделал первую остановку.
Единственное, что приходило мне в голову по этому поводу, — это обращение видока в вампира. Иных вариантов я по-прежнему не видел. По крайней мере на данный момент.
Дом, как обычно, порадовал внутренней энергией — Корней Васильевич звенел своими железками в мастерской, а Кузьмич громыхал чем-то на чердаке: видно, опять проводил ревизию старого хлама. Леонард Силыч, которому суета домового мешала спать, временами добавлял в деловую симфонию свой возмущенный вокал.
— Перуне, вми призывающим тя… — Продолжение молитвы язычника поглотило гудение пропеллера.
Это он вовремя сказал, потому что я уже собирался ускориться и сделать ему больно. Увы, заскочивший с другой стороны напарник налетчика не придумал ничего лучше, чем попробовать накинуть мне на голову мешок. Тут уже взбрыкнули мои рефлексы, да и я их не особо сдерживал.
Да уж, расслабился я со своим даром видока, а когда он дал осечку, навалилось чувство беспомощности. По большому счету, если прибегать к аналогам охотничьих собак, я — гончая, а не ищейка. И толку пыжиться, если вон у профессионального следователя и то ничего не получается.