Он давно занимался ящерами и знал о них больше, чем Сталин, он подумал о том, что вместе с женщиной, скорее всего убьют и охрану. Ящеры никогда не прощали убийства себе подобных. Даже если убитая ящерица была из враждебной им семьи. Всё равно не прощали.
– Уж я их… Товарищ Сталин… Уж я их… – Хрущёв опять сжимал кулаки. – Они у меня…
Но его строгость не обманули женщину, она почувствовала, что голос его едва не срывается. Она взглянула на него и увидела совсем-совсем молодого, пусть даже крепкого и решительного человека, которого сильно тронула смерть товарища, но который не собирается сгибаться под страшным гнётом случившегося.
– А может вы и правы, треть жизни я прожила в конспирации, значит, ещё поборемся. Да?
И из него, поигрывая брелоком на серебряной цепочке, вылез гражданин с жёлтым лицом. Размял затёкшие ноги, потянулся и пошёл не торопясь в здание. Настроение у желтолицего человека было прекрасное. Он рассчитывал на хорошую награду за свою расторопность и за свою сообразительность. Он знал, что Толмачёв не скупится на награды. А наградить его было за что.
– Бери, – милостиво даровал право на Ракель Самуиловну своему шофёру уполномоченный по закупкам. – Только не долго.