– Шшутишь, ещщё, шшалава эсссеровссская! – Вдруг скатился на шипящую брань товарищ Пильтус. – Не буду я жжждать Ибрагимку, перебьётссся он, начну тебя шшшкуру потрошшшшить помаленьку.
– Да чё ты рябью то пошёл, успокойся, фляфиль ты, мыльный, мы тебе не об том? Мы с тобой за другое пришли потолковать.
До читинской глуши такие денежные знаки доходили едва-едва, а панталоны «ля Руж» и вовсе не дошли бы никогда. В общем, там, в Чите, Ракель Самуиловна не могла реализовать свои желания, не было среди таёжных, бородатых партизан-большевиков романтичных красавцев, как из кино, и денег тоже не было, да и зачем в Чите деньги? Купить шелка, чтобы медведей смешить?
– А теперь можно и домой. Поехали, – повелела госпожа Незабудка таким тоном, что Свирида передёрнуло, но он смолчал. Завёл мотор и авто покатилось по солнечным улицам Москвы.
– Получайте, мерзавцы, – кричала Ракель Самуиловна стреляя, – получайте!
– На задании, – ехидно интересовался Жирный, – с вот этой вот гражданочкой? А вы знаете, товарищ Буханкин, что эта дамочка занимается похабным промыслом? Вы знаете, кто она? Она, между прочим, неокрепшим нравственно товарищам, бобра продаёт. Мы вообще-то за ней пришли.