Свирид ничего не сказал, стал собирать её одежду со стульев и, стараясь не глядеть на красавицу, протягивал одежду ей. С особым трепетом он предавал ей роскошный резиновый пояс для чулок, а сами чулки чуть ли не благоговея. Наверное, боялся порвать своими огромными ручищами такую тонкую ткань. В общем, он так и не повернул к ней лицо, чтобы не увидеть её голых ног, открытых плеч и маячившей за кружевами груди. Товарищ Тыжных был настоящим партийцем, стойким ко всяким соблазнам. Кремень-человек.
– Так ты из наших? Из партизан? А где воевала?
В коридоре товарищ Буханкин увидал товарища Тыжных, тот вертел перед носом омерзительного виду половую, заскорузлую от чёрной грязи тряпку.
Самуил Незабудка имел конюшню на шесть меринов, полдюжины добрых подвод, знакомства среди местных контрабандистов и дружбу с местным полицмейстером. Так же он имел тёщу, Розу Марковну, которая, в свою очередь, имела своё место на привозе, ещё с незапамятных времён царя освободителя.
Они прошли по узкому переулку между трёхэтажными зданиями, и вошли под арку, во двор, и сразу повернули налево. Там, у двери в цокольный этаж они остановились, но постучать не успели – им отворили. Пять ступенек вниз, и они были на месте.