– Лена, – сказал женщина как то неуверенно.
Свирид в костюме, рубашке и при галстуке, смотрел вниз, на свои ботинки красоты не бывалой. Они были чёрные, кожа была у них шлифованная, и узоры резные по носам.
– Значит мурка вся из себя, тугая да натёртая? – Спрашивал мелкий. – Почти что цаца, вся на фендикосах?
– К Юрке, к Юрке, – кивал Чапа, – ты бабка скажи, гражданка Незабудка где? Дома она?
И был этот двадцатилетний негодяй так холоден, вежлив и строг с гимназистками, что все они поголовно были влюблены в него. Не стала исключением и прекрасная Ракель.
– Да уж не твоя Нюрка толстозадая, – со знанием дела шёпотом отвечали восемнадцатилетние специалисты, – краля класса люкс.