И был этот двадцатилетний негодяй так холоден, вежлив и строг с гимназистками, что все они поголовно были влюблены в него. Не стала исключением и прекрасная Ракель.
– Да уж не твоя Нюрка толстозадая, – со знанием дела шёпотом отвечали восемнадцатилетние специалисты, – краля класса люкс.
– Так говорю же, из пистолета. Я вхожу, а она стоит, и пистолет в руке держит. А господин лежит, уже дохлый…
– Может и дурень, а вот знаю, что табак натощак курить вредно. – Ухмылялся Тыжных. – Не то, что некоторое умные.
– Товарищ… – Артузов замер, ожидая имени.
– Да где там-то? – Не унимался мелкий бандит. – И чё сбрито?