– Вот и поговорили, Мишаня. Не бывает таких, как мы. Так, может, нас и нет?
– Спрашиваю – отвечай, еще виру за грубость хочешь?
– Кощуны языческие поют, похабщину всякую?
Домик лекарки – тетки Настены – стоял на отшибе, за пределами защищающего село тына. В низине возле реки, окруженный деревьями, с дороги он был совершенно незаметен. Не заезжая в село, Мишка погнал сани по снежной целине, нещадно нахлестывая Рыжуху вожжами – мать в последние минут пятнадцать перестала откликаться на его вопросы, и жалеть кобылу Мишка не стал.
– Никеша! – Дед потряс зятя за плечо. – Давай еще по одной – и спать.
– Потом, Миша, потом об этом поговорим. Люди к ней какие-нибудь приходили?