Но – пока никак. И до души ее маменьки мне не добраться, да и сообразит Ряжская, откуда ветер дует. Не с руки мне с ней сейчас ссориться. Неравные у нас силовые категории. Уроет она меня, проще говоря, за такие вещи. В прямом смысле слова.
– Нет, – ответила та. – Я пришла к тебе, потому что ты был выбран моей матерью. Если бы не это, то мы бы встретились куда раньше, и разговоры не вели. Ты был бы моей добычей.
– Ну не буду же я проверять? – фыркнула Денисенкова. – Я за годы, проведенные с тобой в одном помещении, перестала в тебе видеть мужчину и начала видеть что-то вроде родственника. Собственно, я тебя и созерцаю чаще, чем любую родню, по восемь-десять часов пять дней в неделю. А инцест – это не по моей части.
– Досточтимое обчество, – я хлопнул в ладони. – А не выпить ли нам чайку? И еще – посоветоваться мне с вами надо по одному делу.
– Через полтора часа в «Садовой галерее» на Сухаревской, – не среагировала на мой очередной выпад Женька.
Я остановился у двери своего кабинета, достал из кармана телефон, а после убрал его обратно. Нет, позвонить надо обязательно, но не отсюда. Ушей тут больно много.