И вот, наконец, можно расслабиться. Конечно, до Теплых вод еще довольно далеко, но здесь, почти по самому краю Темноводья, из порождений Хозяина Глубин попадаются лишь неразумные твари, а от них надежно спасает все еще активная Морская Пелена. И главное — никаких шаманов!
Уходя, я оглянулся назад еще раз полюбоваться на это место. Солнечный диск слегка светился, напоминая огонек маяка в беспросветном море мрака, на душе у меня как-то стало теплее. И поэтому, когда я увидел большой золотистый цветок, зацепившийся за мою сумку, я бережно убрал его в карман сумки, подумав, что утром подарю Саймире.
Ва*нас*тас уже нацелил свой Активатор туда, где находился его враг, когда в его головогрудь ударил сильный порыв ветра. Вслед за ветром обрушились острые осколки льда. Они смахнули с неба копии его двойников и ударили по хитину, истончая Доспех Четырех Стихий.
Такое будущее страшило гелину столь сильно, что она была готова бороться до последней капли сил за каждый день бытия. Да что там день! Даже миг был бесконечно важен, если он хоть немного отделял ее от встречи с Повелителем Боли! И сейчас ее судьба в сухоньких ручках древней ведьмы, что была старше иных богов.
И теперь миг торжества близок! Его триумф и его слава – о нем будут помнить, пока горит Черное Пламя, и вращаются витки Двойной Спирали. Игроки будут пересказывать друг другу легенды о наге, вернувшем знамя, даже спустя тысячи циклов, когда тот уже давно покинет Игру. Змей представил лица своих соперников в Совете Старших, когда он заявит о себе как о новом лидере Дома Змеи. О! Этот сладкий миг ничуть не уступит по сладости другому, когда он, наконец, откроет двери кланового дома и завладеет всем, что там хранится. Все это стоит приложенных усилий. И Шепчущий прикрыл глаза, купаясь в мечтах о грядущем торжестве, позволяя себе игнорировать нарастающее притяжение Игры.
Сама она отвлекалась от подтачивающего нервы, скажем так, беспокойства только работой. И изматывающие тренировочные бои последних дней были для нее благом — не позволяли думать о грядущем Турнире. Девушка с тоской взглянула на Арену: черные обсидиановые стены пульсировали от внутреннего огня, рокот барабанов невидимыми молоточками стучал прямо в мозг. Их постоянный гул не давал уснуть — ее бросало то в жар, то в холод, страх, как ржавчина, разъедал волю. Она еще никогда в одиночку не сражалась против других Игроков. В клане ее ценили и берегли, и те малые рейды, в которые ее брали, как правило, проходили легко и весело, и даже пара небольших стычек с Игроками из враждебных кланов казались ей какими-то ненастоящими. А здесь смертельный бой, снова как в Школе Испытаний – убей или умри — а она к этому не готова. К такому вообще нельзя быть готовым: она не хочет снова убивать! Не хочет смотреть в глаза своей жертве, не хочет отнимать жизнь только потому, что иначе нельзя! Но еще больше она хочет выжить.