– Василиса! Я… тебе… – Водяной позеленел еще больше, жабры на шее затрепетали.
Тяпка с такой силой стукнула в дверь, что та пошатнулась под ее напором.
Она пододвинула ко мне фотографию, на которой был изображен крест, а на концах перекладин четыре фигурки: три женщины и мужчина. Одна женщина в длинном светлом платье, с короной на белокурых волосах; вторая – старуха, или же морщины – это трещинки на фреске, не разобрать, одета в бесформенный плащ; у третьей странные белые глаза, а может, краска облупилась, рыжие кудри спадают каскадом до колен; мужчина бородат и могуч, его фигура крупнее женских раза в полтора.
– Я пойду переоденусь. – Подруга обогнула кавалеров и быстрым шагом поспешила к лестнице.
– Нет, – пробормотала я, отодвигаясь вглубь дома и оттаскивая за собой Юльку, которая валялась у стеночки в полуобморочном состоянии.
– Понятно, почему так мало осталось, – сказала я, прожевав.