– Приди, Генри Уоррен! – подхватили на разные голоса другие.
– Слушайте, этот ковер проще свернуть вместе с осколками, иначе вы их до завтра выбирать будете, а потом вынести во двор и вытряхнуть как следует! – не выдержал инспектор. – Заодно выбить и почистить. Алекс, поможете отодвинуть стол? Дамы и господа, привстаньте, что ли, и наблюдайте из партера! Не можете помочь, так не мешайте.
Поворочавшись, Майя кое-как пристроилась на твердой подушке (в самом деле она камнями набита, что ли?) и почти уже уснула, как по Эбервиль-хаусу разнесся леденящий душу вопль.
Наконец все записки были собраны в пузатой золоченой вазе, украшенной (точнее, обезображенной) препошлейшими эмалевыми розами.
– Ну так постойте, – негромко произнес викарий, явно наслаждавшийся спектаклем.
А вот меня пребольно схватили за ухо и дернули так, что я взвизгнул.