Уно, до крайности возбужденный, с арбалетом на плече, ответил, что «барон проснулись еще в полдень,выпили в доме весь рассол и опять ушли веселиться». Затем, понизив голос,он сообщил, что Кира сильно беспокоится и уже не раз спрашивала о хозяине.
— Слушай, Паша,- сказала Анка.- Может быть, мне не стоило приезжать сюда?
Но есть еще засевшие где-то в Гниловражье остатки разбитой недавно крестьянской армии дона Кси и Пэрты Позвоночника,которых тайком подкармливает сейчас сам орел наш дон Рэба на случай весьма возможных осложнений с баронами.Вот эти пощады не знают,и о них лучше не думать. Есть еще дон Сатарина, родовитейший имперский аристократ, ста двух лет от роду, совершенно выживший из ума. Он пребывает в родовой вражде с герцогами Ируканскими и время от времени,возбудившись к активности,принимается хватать все, что пересекает ируканскую границу. Он очень опасен, ибо под действием приступов холецистита способен издавать такие приказы, что божедомы не успевают вывозить трупы из его темниц.
— Чушики,- нерешительно возразила вторая девочка.
— Зарубите на носу, дон Рэба,- сказал он высокомерно.- Для нас, коренного дворянства метрополии, все эти Соаны и Ируканы, да и Арканар, были и всегда останутся вассалами имперской короны.- Он положил ногу на ногу и отвернулся.
— Ну ничего. Я пришлю людей.- Он постоял немного,глядя на Пека.- Вступайте в хоровые кружки, — сказал он. — Записывайтесь в лигу раскаявшихся шлюх…