– Ты просишь… что? – ошеломленно переспросила я.
«Фиктивный, – услужливо заметил внутренний голос. – Фиктивный, он сам напомнил тебе об этом не далее как вчера. Ты не делишь с ним постель. Он даже завещание написал не в твою пользу и прямо тебе об этом сказал».
Да, мы не спим в одной постели, но какое касательство это имеет к моему вчерашнему разговору со жрецом?
Мы ехали долго, во всяком случае, так мне казалось. Выглядывать в окошко кареты мне не позволяли; оба окна были тщательно закрыты темно-синими занавесками. Кляп тоже не вытаскивали, и руки оставили связанными.
На долгие размышления времени не было: стук в дверь повторился и был на этот раз еще более настойчивым. Захлопнув дверцу шкафа, я под взглядом совершенно ошарашенного Дамиана метнулась к книжным полкам в поисках нужного тома. А уж потом, с книгой в руке, пошла открывать.
– Не исключено, что это со временем пройдет, – обнадежил доктор. – Через месяц или два. Пока трудно говорить наверняка. Я понимаю ваши чувства, Вероника, – мягко произнес он. – Девушки не для того выходят замуж, чтобы всю жизнь ухаживать за безнадежно больным человеком. А вы лишь совсем недавно стали его женой. Но тут ничего нельзя поделать. Приставьте к нему сиделок. Проводите с ним столько времени, сколько сможете. Читайте вслух, пусть его как можно чаще выносят в сад. Жизнь так или иначе наладится. Во всяком случае, устоится.