Килвин рассеянно потеребил себя за бороду.
— Ну, она тоже плохо перенесла эти новости… — он смущенно улыбнулся. — Она же ведь была к тебе очень неравнодушна…
Она вскочила на ноги, взмахнула обеими руками над головой и указала на себя обоими большими пальцами.
— А ты возмужал, — сказала она. — Я почти забыла, какой ты высокий.
И в этот момент, избавившись и от жаркого гнева, и от липкого страха, я посмотрел на колышущиеся вокруг листья. Прежде, когда имя ветра оставляло меня, оно всегда исчезало, как сон по пробуждении, невозвратимо, как эхо или умолкший вздох.
— Я — Целеана! — объявила она. — Моя мать достигла третьего камня. Я — прирожденная адем, и я та, кто повергнет тебя наземь!