— А ты возмужал, — сказала она. — Я почти забыла, какой ты высокий.
И в этот момент, избавившись и от жаркого гнева, и от липкого страха, я посмотрел на колышущиеся вокруг листья. Прежде, когда имя ветра оставляло меня, оно всегда исчезало, как сон по пробуждении, невозвратимо, как эхо или умолкший вздох.
— Я — Целеана! — объявила она. — Моя мать достигла третьего камня. Я — прирожденная адем, и я та, кто повергнет тебя наземь!
Я кивнул. Она юркнула внутрь, и я опустил полог. Из-за него почти сразу высунулась голова Крин: она протягивала мне одеяло.
Если Вашет это и заметила, она ничего не сказала.
Мартен, похоже, был слегка ошарашен тем, что я так раскомандовался, но оба кивнули и разбежались по местам.