– Ну я пойду? – пробираясь по стеночке, спросила я, когда тишина начала давить на уши.
Что-то мне уже неуютно в его руках стало.
– Александрит, – решил развеять обстановку Колин, – куда ты собираешься на каникулы?
– Иаллин, я, конечно, тебя очень люблю, но, если ты его еще раз так назовешь, буду сильно бить и колдовать. Прыщ на одном месте начарую. Ты меня поняла?
Белое безмолвие. На многие километры вокруг. Даже ветер, казалось, уснул. Только темнеющее небо и первые блеклые звезды.
Не знаю, понял ли он, что я не терплю грубости, но на этот раз его губы скользили очень легко и нежно, отвечая на мои поцелуи. И не буду врать, утверждая, что мне это не нравилось. Я таяла в этих руках, растворялась на кончиках его пальцев, скользивших по телу, дрожала от сладости губ.