"Галчата". Черноглазые и черноволосые поселковые ребятишки. В пять, редко когда в шесть лет, но до клеймения отбирают, и их никто больше не видит. Куда их, что с ними… не знают, или догадываются, но не хотят говорить. Так же, как о "печке" — крематории, что ждёт каждого раба, как заболеет или состарится, словом работать не сможет, как вообще не любят говорить о смерти. Здесь Гаор тоже больше догадывался, догадки были невесёлыми. Черноволосые и черноглазые — значит, похожие на дуггуров. И без клейма. Заставить всё забыть такого мальца можно, на себе проверено, а потом… вспоминались слышанные в компаниях, куда его вводили Кервин и Туал, рассуждения о вырождении ста семей. Но как это совместить с Ведомством Крови, которое и создано, дабы блюсти чистоту крови? Вопросов у него здесь было больше, чем ответов. Но, в общем, с детьми было так. В пять-семь лет отбирают, отвозят в отстойник, клеймят и надевают "детский" ошейник, возвращают в свой посёлок или отвозят в другой, кого уж как, а кто и вовсе исчезает. Критериев этой сортировки, видимо, действительно не знают. Второй раз отвозят в отстойник в десять-двенадцать лет, сортируют, меняют ошейник и опять… кого в свой посёлок, кого в чужой, кого ещё куда. И, наконец, где-то в шестнадцать лет, надевают уже взрослый заклёпанный ошейник и… и куда решат, где тебе определят работать, там и будешь. И первые торги тогда же. Говорили об этом неохотно, как о всем известном и неприятном, о котором и говорить незачем. Но не сразу, вылавливая по словечку, по обмолвкам, Гаор составил примерную цепочку.