– Как твой насморк, Маркус? – продолжал расспросы Жан. – Ты же поздней осенью всегда болел.
– Вы не получите Слова! – рявкнул Арнольд, будто отрезал. – Всё! Мы двигаемся в Иудею! И документы ты сделаешь!
– Не преминем, – сказал Антуан. – Лишь смоем с себя дорожную пыль.
Быстро и молча, не будя спутников, я обулся. Хотел свитер надеть, ночи прохладные, но не стал. Тревога гнала меня к тому, кто стоял у фонаря.
Арнольд выпучил глаза. Слепо нашарил епископа – в мирской одежде Жерар походил скорее на крепкого мастерового, чем на особу духовного сана, указал на меня.
– Он не станет слушать советов, – сказал я.