Об этом я сразу же сказал Хелен и Маркусу, чтобы не рассчитывали зря на горячий ужин и чистые постели. Но судьба распорядилась иначе.
– Не за что прощения просить, это в природе человеческой, и значит, угодно Господу, – отозвался Жерар. – У вас диспут о морали?
Я оказался прав – утром все было по-другому.
– И что вы будете делать? – спросил Антуан.
Я зачерпнул из котелка, глотнул. Вино было горячим, терпким, пахнущим травами.
Губы мальчишки шевельнулись – заглушенные ревом волны, хотя сейчас он кричал.