– Но, Петер, ты все равно слаб, ты не сможешь ходить быстро! – возразил Ференц.
– А в мире нет зла, – убежденно сказал Маркус.
На столике раскладном, явно с собой в багаже привезенном, дымился маленький походный кальян, из дорогого узорчатого стекла, что варят в Северной Пальмире. Рядышком – книга в кожаном переплете, очки в стальной оправе, бювар письменный из кожи зверя крокодила, чуть початая бутыль портвейна.
Может быть, стоило еще что-то сказать – но у меня не было сейчас силы для слов.
– Храни нас, Господь… – прошептал Йенс. – Если так… Что ты сам думаешь?
– Да, завязла. С того самого дня, как ко мне принесли одного молодого летуна, сломавшего себе все, что только можно сломать. И вроде бы ты не жаловался на лечение, пусть даже мне редко приходилось заниматься хирургией?