Может быть, стоило еще что-то сказать – но у меня не было сейчас силы для слов.
– Храни нас, Господь… – прошептал Йенс. – Если так… Что ты сам думаешь?
– Да, завязла. С того самого дня, как ко мне принесли одного молодого летуна, сломавшего себе все, что только можно сломать. И вроде бы ты не жаловался на лечение, пусть даже мне редко приходилось заниматься хирургией?
Через четверть часа мы взяли еще по кружке – теперь уж литровой, чтобы зря не гонять милую подавальщицу. От насытившегося Антуана мне перепала половина курицы, которую я честно поделил с бывшим сапером. Как он рассказал, нынче ему принадлежала небольшая пивоварня на Боиште, а возвращался он из самого Парижа, куда договорился поставлять по двадцать бочек пива ежемесячно.
– Марк, мы снова в ловушке. Не хуже той, подземной.
Покосившись назад, я увидел, что в бомбовой каморе наши товарищи давно уже следуют этому мудрому совету.