Другие малыши, важно перешептываясь, подталкивали его к Ральфу.
Он затушевывал головешкой просветы между красным и белым у себя на лице.
– Я ухожу. Один. Пускай он сам свиней половит. Кто захочет охотиться вместе со мной – пожалуйста.
– Хочешь, я пойду? Мне это ничего, честно.
Хрюша обозревал хмурое небо сквозь покалеченные очки.
Морис с визгом вбежал в центр круга, изображая свинью; охотники, продолжая кружить, изображали убийство. Они танцевали, они пели.