— Да мало ли! Хотя бы стоять в кормушке. Или выдавать белые носки. Или у тумбочки — стеречь знамя полка!
— А потому что… — Он задумчиво почесал кончик носа. — Что-то тут нечисто, Беня. Я интересовался. Ни один нормальный человек не будет гнить с болотной командой, если у него второе холо. Это самая грязная и дурная работа, и вдобавок опасная. Со вторым холо можно в крайнем случае стать штурмовиком, если уж так хочется повоевать. Там люди хотя бы уцимы гребут граблями.
— Мне нечего скрывать. И незачем вам верить. Я никому не верю, я один.
Мы уже были почти на лестнице, когда Щербатин вдруг зашатался и выронил дубину. Я хотел подхватить его, но тут лицо стало мокрым, в рот просочилась какая-то кислая влага. Секунда-другая, и я ощутил, что конечности отнимаются. Двигаться стало тяжело, словно на меня навесили десяток кругов от штанги.
— Набираем за пазуху и в живот, — возразил я. — Набирать надо больше.
— Щербатин, похоже, ты хочешь только, чтобы тебе отстрелили башку и совесть больше тебя не мучила. Но ей ты этим не поможешь…