— Главное — вежливость и такт, — пояснил я Щербатину.
— Абсолютно! — Я коротко объяснил ему суть процедуры с переселением души. Щербатин слушал и недоверчиво щурился. Затем уставился в потолок и некоторое время лежал молча.
— Эй… эй! — Я дернул Нуя за рукав. — Вон, гляди…
Июнь 2204 года, Восточный Казахстан, Региональная база адаптации внесоциальных общественных элементов.
На него было страшно смотреть. Словно здорового, сытого, полнокровного человека взяли да засушили между страниц книги. Щеки висели мешками, уголки губ безвольно опустились. И лысина походила уже не на подлокотник кожаного дивана, а просто на лысину.
У Рафина-Е снова заработала рация. Разобрать что-то было невозможно, но было видно — командир весь как-то подобрался, напрягся, прищурил глаза.