На него было страшно смотреть. Словно здорового, сытого, полнокровного человека взяли да засушили между страниц книги. Щеки висели мешками, уголки губ безвольно опустились. И лысина походила уже не на подлокотник кожаного дивана, а просто на лысину.
У Рафина-Е снова заработала рация. Разобрать что-то было невозможно, но было видно — командир весь как-то подобрался, напрягся, прищурил глаза.
У меня в один момент сердце ушло в пятки. «Эйо» — всем известный ивенкский клич, которым они привлекают внимание незнакомцев. Осторожно, словно стоя на канате, я повернул голову.
— Да, — пробормотал я. — Конечно, не будем.
Он подозвал жестом какого-то человека в серой форме, с круглым баком за спиной и коротким шлангом в руках.
— За экстренную переправку через телепорт с вашего номера будет вычтено пятьсот уцим авансовым методом.