Мы вскочили и помчались по трапу, возвращаясь в трюм. Там уже раскрылись створки, и снаружи проник холод и влага.
Вездеход укатил, а я подошел к Ную и спросил, кто такие уборщики. Он сказал, что есть специальные команды, сжигающие трупы после военных операций.
— Чудеса. А не врешь? — Он вытер о рукав ладонь и протянул ее мне. — Ну, раз такое дело… Называй меня дядей Колей.
Щербатин послал в мою сторону едва заметный, но красноречивый взгляд. Я пожал плечами и полез вместе с пикой внутрь столба.
— Это же господин инспектор, — ответил юноша так, словно укорял меня в незнании элементарных вещей. — Уполномоченный службы социального надзора. Вас разве еще не представили ему?
— Главное — вежливость и такт, — пояснил я Щербатину.