— Живой, — сказал он. — Бомжина какой-то. Наверно, пьяный.
— Стреляйте! — крикнул откуда-то сзади Отон-Лид. — Стреляйте, они сейчас втопчут вас в землю.
Рафин-Е тем временем начал распределять бойцов по домам и этажам, которые нужно было проверить. Я держался около Нуя, и нас поставили вместе. Через минуту команда уже разбегалась по лестницам и балконам, бесцеремонно вышибая двери и врываясь в комнатушки ивенков.
— А вот! — воскликнул вдруг Нуй. — Слышишь?
Со мной давно такого не происходило, это было настоящее, неподдельное вдохновение. Вдруг захотелось немедленно куда-то уйти, скрыться, остаться одному, наедине с чистым листом бумаги… нет, с листами, с большой пачкой листов! И творить, творить — описывать все свои живые видения.
В полном молчании мы добрались на подземке в порт. Можно было взять машину, но не хотелось оставлять следов. Мы ощущали себя заговорщиками, чужаками, тайными агентами другой нации. Чувство опасности витало вокруг, хотя повода для этого пока не было.