— Не все сразу. — Щербатин загадочно улыбнулся.
— Какие планы? — поинтересовался я, но Щербатин только отмахнулся.
И наконец все стало ясно. Из дымки выплыл огромный покореженный корпус, весь в пятнах гари. Над ним курился медленный усталый дымок. Это был не реаплан — таких больших реапланов не бывает. Перед нами мок в болоте типовой космический транспорт, из тех, что каждый день садятся в порту.
— Вот оно что… — глубокомысленно проговорил Щербатин.
Я уже совсем было собрался уходить, но тут мое внимание привлек голос. Сначала я ничего не понял — то ли стон, то ли крик. Голос не смолкал, тембр и перебор тонов были очень необычными. И я наконец сообразил — это песня.
На Щербатина было просто приятно посмотреть — круглощекий, полнокровный, донельзя довольный жизнью.