— Вот оно что… — глубокомысленно проговорил Щербатин.
Я уже совсем было собрался уходить, но тут мое внимание привлек голос. Сначала я ничего не понял — то ли стон, то ли крик. Голос не смолкал, тембр и перебор тонов были очень необычными. И я наконец сообразил — это песня.
На Щербатина было просто приятно посмотреть — круглощекий, полнокровный, донельзя довольный жизнью.
— Ты, — он указал на Щербатина, — пойдешь ко мне, в группу «Цепь». И ты… — Он помялся немного, разглядывая меня. — Ты — к Рафину, в «Крысолов».
Вот что его беспокоило. Он боялся, что я отберу мзду, раз дело не получилось.
— Нас же опрыскивают от мошек, — попытался спорить я.