Мужчине было что-то около тридцати, и штатский костюм не скрывал его военной выправки. Короткая стрижка, аккуратные бакенбарды подчеркивали красивую линию скул, а небольшие усики – чувственность полных губ. На первый взгляд – типичный прожигатель жизни, на взгляд Лалил – человек, который изменит ее судьбу, навсегда вырвав из наезженной колеи.
Бомба взорвалась. Сейчас зеваки бросятся глазеть, толпа откатится назад, а потом, когда все поймут, что никакой это не фейерверк, людей захлестнет паника. И они бросятся бежать прочь от опасности. Единственное свободное место – это поле, отведенное под летучие шары. И не существует в природе зверя опаснее, чем обезумевшая от страха толпа.
– Думаете, если кого-то бьют, то обязательно за дело?
От вспышек голубовато-серебряных молний в подвале стало светло как днем. А потом самая большая синяя ослепительная дуга буквально пронзила насквозь Джевиджа. А как он страшно закричал! Закричал, как смертельно раненный зверь, изогнулся, захрипел, но не разжал пальцев, удерживая себя на месте волевым усилием.
Лишенный якоря воздушный шар медленно, но уверенно набирал высоту, унося наследника престола буквально из-под ног тысяч насмерть перепуганных людей, ищущих спасения от страшных бомбистов.
– Ох! Вы зарделись прямо как роза, голубушка, – хихикнула Филфир, грозя смущенной собеседнице пухлым пальчиком. – Прекрасно вас понимаю. Сама была молодой, а мистрил Джайдэв… О! Он такой внушительный мужчина. Такой мужественный… На лорд-канцлера похож чем-то, между прочим.