— Ионах! — кликнула Дана мужу. — Иди с братом познакомься!
— Они на стену полезут, — пояснил батя. — Один на другого встанет, а на него — третий. Так и дотянутся. Это тише, чем петля или крюк. А без броней-легче. Пойдем-ка и мы, Илюха.
— Я его не уничтожил, — помедлив, произнес Владимир. Раздернул шнурок привязанного к поясу кошеля, поискал немного и вытащил табличку с начертанными сваргом рунами. — Возьми, — князь протянул табличку Сергею. — Для памяти.
Кушали вкусно. Кушали и слушали. Славка вел себя правильно. Где надо — помалкивал, где надо — вставлял какую-нибудь новость, услышанную от Фредрика. То есть старательно изображал доверенное лицо германского епископата.
— Ну, Илюха, — сказал батя Гошке. — Какой главный вывод из того, что видел и слышал?
Лучинка покорно присела, отряхнула со ступней налипшие листья. Рус протянул руку, сгреб Лучинку в охапку и уложил себе под бок, прикрыл краем корзна.