— Я проголодался, — прогремел барон, потирая пухлые губы унизанными кольцами пальцами, и глянул на Фейд-Рауту утонувшими в жире глазами. — Прикажи подавать еду, дорогой. Подкрепимся, а потом отдохнем.
— Если дойдет до этого, — ответил Пол, — я стану перед тобой безоружным и дам тебе убить меня.
«Но в словах его — обман», — думала Джессика. «Почему он лжет?» — удивился Пол.
— И если изящество и тонкость твоих замыслов окажутся под пару твоей храбрости, ты станешь грозным для любого, — барон поводил головой из стороны в сторону. И в который уже раз после того ужасного дня на Арракисе пожалел о гибели Питеpa, своего ментата. Тот был тонок, дьявольски тонок. Барон вновь качнул головой. Судьба, случалось, бывала к нему беспощадной.
— Это — твоя работа, ментат. Что же они значат?
Она умолкла, за спиной послышался чей-то шепот.