— Не совсем, — удаляясь всё дальше, сообщает. — Это моё.
— Можешь врать моим пациентам и разрешать их жизненные конфликты, но не ври сам себе, — потом прибавляет. — И не ври мне.
— Скажи мне ещё раз, что я бесчувственный мудак.
Представьте, как женщина тянет из вас кишки. См. также: Моя умирающая мать.
Мой ответ на всё вышеперечисленное — «Ну что же, теперь — да!»
Представьте, что это вроде гештальт-засады.