– Мой брат, ваше величество. Прикажите позвать его.
Как это бывает, тотчас же вслед за пароксизмом ярости началась реакция: Карл IX не повторил вопроса, который он только что задал королю Наваррскому; после минутного колебания, когда он только глухо хрипел, он повернулся к открытому окну и прицелился в человека, бежавшего по набережной на противоположном берегу реки.
«Она несомненно там, – подумал Генрих, – она подслушивает, она ждет!».
– Потому что в моей комнате были посторонние, – отвечал Ла Моль.
Когда на следующее утро из-за холмов на востоке от Парижа взошло ярко-красное солнце без лучей, каким оно бывает в погожие зимние дни, в Луврском дворе все было в движении уже добрых два часа.
– Как? Неужели вы не слыхали страшного шума, какой поднялся в Лувре ночью? – спросил Генрих.