Мы же никуда не собирались, когда придумывали этот первый план. Мы думали разлечься по земле: мама – поудобней, я – как придется. Но потом случился новый Красный Октябрь, и девушка Роза-Гуля, и Колумбия.
– Хер твой шифруется, все ключи на Лубянке давно.
– Эта штука будет поважнее истории кино. Блин. Я нервничаю! – и эмодзи нервничал.
Кафе оказалось не кафе, а ресторан; Илья вошел в него как приблудный. Вокруг сидели богатые восточные мужчины в костюмах, девушки заоблачные, за одним столиком неуловимо знакомый актер манерно вещал о каком-то своем кино. Пахло свежим хлебом, при входе была витрина с ювелирными пироженками. Охрана спросила у Ильи, ожидают ли его тут; Илью ожидали.
– Слышь, – сказал он Сереге. – Дай мобилу на минуту.
Встал на колени перед материной кроватью.